Небесные чувства - Страница 45

Диана стояла у окна, щедро омываемого бесконечным декабрьским дождем. Скоро Рождество. Город уже празднично декорирован. Поперек всей Риджент-стрит развешены световые гирлянды в виде голубых звезд. Да и на других улицах тоже хватает украшений. Город заполонили Санта-Клаусы в своих красно-белых одеяниях, бродящие поодиночке и группами по улицам, встречающие посетителей у входов в магазины и рестораны. Везде шла бойкая продажа рождественских подарков.

Люди готовятся к празднику, а вот у нее совсем не праздничное настроение. До сих пор даже не решила, где будет встречать Рождество. Скорее всего придется отправиться к родителям, поскольку больше не к кому. Но слабым утешением будет то, что это все же семейный праздник. День единения близких родственников, в число которых Тим не вошел.

Зато она опять увидит отца. Тот решил покинуть своих арабских друзей и работодателей на пару недель, чтобы встретить христианский праздник подальше от мусульман и их сухого закона, с вместительным «барабанчиком» прекрасного шотландского виски из низинных районов — «Гленливета» или «Гленфаркласа». А может, и из горной Шотландии. Главное, чтобы на этикетке было отмечено, что оно чисто солодовое, без примесей и налито из одной бочки…

Диана отвлеклась от своих мыслей и вновь устремила взор на человека, застывшего на тротуаре напротив ее подъезда. Стоял он здесь уже довольно давно и, похоже, не собирался никуда уходить. Вот он вновь, уже в третий раз, достал из кармана мобильный телефон. Сейчас из ее домашнего телефона послышится соловьиная трель звонка. Уже в третий раз за последние полчаса.

Первый раз она взяла трубку, не зная, кто звонит и что звонящий находится совсем рядом.

— Здравствуй, Диана. Это я. Я должен с тобой поговорить. Я написал тебе письмо, но не получил ответа. Я стою возле твоего подъезда.

— Нам не о чем говорить, Тим, — холодно и спокойно ответила молодая женщина. — Я тебе не верю. Прошу тебя, не надо мне звонить. И не надо меня преследовать. Это ничего тебе не даст. Оставь меня в покое. У тебя теперь своя жизнь, у меня своя. Прощай. — И она повесила трубку.

Минут через десять последовал еще один звонок. Тогда она подошла к окну. Дождь в этот момент затих, и внизу была отчетливо видна фигура в плаще и под зонтом. В поднесенной к уху руке был зажат мобильный телефон. Раскаивающийся греховодник, напрасно добивающийся прощения у оскорбленной им женщины, с горькой усмешкой подумала она. Жаль, я не художница. Хотя лучше было бы это сфотографировать, а снимок повесить в гостиной, мне в назидание. Чтобы в следующий раз при близком знакомстве с мужчиной не предавалась иллюзиям и думала прежде всего о себе.

Ничего, пусть звонит. Если надоест, можно отключить телефон и включить телевизор. Или лечь на диван и полистать юридический справочник. Или пойти в кухню и приготовить себе чаю. В картонной коробочке остались еще два очень вкусных пирожных, принесенных вчера вечером из итальянской кондитерской. Можно даже позволить себе бокал прекрасного французского вина. Знания основ галльского виноделия все же пригодились, и она уже вполне квалифицированно могла покупать спиртное.

Диана вспомнила письмо, о котором упомянул Тим. Очень длинное и сумбурное. И не очень убедительное. Она прочитала его несколько раз, хотя запомнила слово в слово с первого раза. Все искала какой-то сокровенный смысл, позволяющий поверить в написанное. Собственно, из всех фраз ее заинтересовали только те, в которых говорилось о его разговоре с Дороти Кемпбелл. Тим клялся, что его оклеветали. Что Дороти, мягко говоря, дезинформировала ее во время встречи на приеме, выдавая за реальность девичьи фантазии. Полагая, что в борьбе за мужчину все средства хороши. Главное — вовремя избавиться от соперницы. И если бы Диана не отказалась категорически от общения с ним в тот вечер, если бы не убыла рано поутру в аэропорт, это недоразумение быстро бы разъяснилось.

Был еще один пассаж, призванный смягчить сердце молодой женщины. В нем говорилось об изменившемся отношении к женитьбе его родителей. Оказывается, глава семьи впервые в жизни отошел от принципа невмешательства в конфликтные ситуации между женой и сыном. Особенно когда узнал о недозволенных приемах и «неспортивном» поведении мисс Кемпбелл. Он даже заявил, что такая невестка им не нужна и нечего осквернять благородное родословное древо патологическими лгуньями.

Под нажимом обоих мужчин Элеонора Хэйвен сдалась и уже ничего не умела против Дианы в качестве невестки. Особенно после того, как получила от подруг некоторую дополнительную информацию об эпатажном, непозволительном для леди поведении Дороти на некоторых светских вечеринках и на дружеских встречах.

В конце письма Тим зачем-то добавил, что собирается совершить дюжину прыжков с парашютом. Что он уже записался в спортивный клуб и начал наземную подготовку. Даже указал название клуба.

Удивительно, но это был как раз тот клуб, в котором Диана когда преодолевала психологический барьер. С чего бы у него возникла такая сумасбродная идея? Совершенно непонятно. Решил испытать себя или похвастаться перед ней своим героизмом?

Когда-то она тоже думала, что это станет непременным условием для будущего избранника. Но не сейчас. Сейчас уже ничего не изменить. Ангел любви покинул их, улетел на небо и не собирается спускаться оттуда ни на своих белоснежных крыльях, ни на парашюте. А близость к небесам не дает автоматического отпущения грехов. Она не Господь Бог и не склонна к всепрощенчеству.